Эти детские плечи вынесли тяготы страшных давних лет

Шилов Александр Никитович несовершеннолетний узник фашизма, получатель социальных услуг отделения социального обслуживания на дому с. Солдато-Александровское Советского комплексного центра социального обслуживания населения

Прошло много лет, со времен начала самой страшной войны в истории не только нашей страны но и всего мира.

9 мая будем отмечать 75 годовщину Великой Победы над фашистской Германией. Да хотя и прошло много времени, но в памяти остались те страшные дни и ночи.

Родился я 04 мая 1935 г., с. Николаевка, Брянской области Мглинского района не далеко от границы Беларусь.

Когда объявили войну, с деревни всех мужиков забрали на фронт. Мой отец Никита Титович, также был призван. До войны он работал в районной машино-тракторной станции механиком, мать Елизавета Петровна работала в школе, преподавала немецкий язык, с нами так же жила тетя Агриппина Петровна сестра матери.

Мне хорошо помнится, когда немецкие войска пришли в наше село, был солнечный день, нагнали столько военной техники, что пройти было негде. Мирное население не трогали, отбирали домашнее хозяйство.

По прибытии немцев в наше село штаб немецкий расположился в нашем доме. В селе было более 300 домов. Наш дом располагался на перекрестке, большой, кругом обнесен забором, что и привлекло немцев поместить немецкий штаб. Вскоре по прибытии немцев в наши края, началось партизанское движение, кто не попал на фронт уходили в лес.

По распоряжению райкома партии Мглинского района, мою маму Елизавету Петровну оставили в селе для сбора сводок и передачи партизанам. В наших лесах находилось большое соединение партизан под командованием Ковпака.

Я хорошо помню, фашисты гнали наших пленных солдат. Так однажды, много пленных загнали в баню, облили бензином и подожгли. Нас детей не трогали, мы бегали по улицам и видели всё это. Время шло, мать собирала сводки и передавала связным партизанам. Встреча со связными проходила обычно днем, в саду у моего дедушке Стефана Кузнецова.

В августе 1942 г., как обычно под видом рабочих крестьян пришли партизаны, мать передала сведения. Партизаны не успели уйти, как зашла соседка дедушкина, которая сотрудничала с оккупантами и сообщила им, что видела партизан, и что с ними была моя мать. Партизан было 3 человека они не успели далеко уйти им не хватило 20-30 минут, чтоб скрыться в лесном массиве, их догнали немецкие мотоциклисты на Смоленской дороге в молодой поросле из сосны и расстреляли из пулемета.

Через какое-то время, немецкий штаб от нас перевели в дом культуры.

По началу мать не трогали, можно было уйти к партизанам, но беда пришла через несколько дней, немцы пришли к нам домой за мамой. Был помню солнечный день, мать вывели с дома на улицу вместе со мной, она держала меня за правую руку, стреляли в маму с пистолета в меня не стали стрелять, а один из них меня сильно ударил об забор я потерял сознание. Меня подобрала наша соседка бабушка. В этот период тетя была на работе. Когда я пришел в сознание мне все рассказали и я убежал за село и спрятался в зарослях там я пробыл трое суток день и ночь без воды, еды.

Немцы в течении этих дней приходили к нам искали меня, допрашивали тетю. Я слышал, что тетя меня искала — звала, но я боялся выходить.

Вскоре моих дедушку Стефана и бабушку, также расстреляли.

Начались сильные бои, женщины с детьми, а также и мы с тетей ушли в лес. Дом наш сгорел от снарядов. Остальные дома, которые уцелели были сожжены немцами.

С села в лес не смогли уйти около 70 человек, их загнали в большой сарай и заживо сожгли. Когда все стихло, мы с леса вышли, в лесу мы прятались, как сказала тетя две недели. Мы с тетей Агриппиной ушли в город Мглин, к родственникам. Но вскоре, гитлеровцы объявили чтобы жители собрались на площади, после чего согнали всех в тюрьму а потом, отправили в концлагеря. Мы с тетей попали в город Рославль в лагерь под № 130 Смоленской области там мы были долго.

С лагеря, оправляли в германию, трудоспособных. В конце 1943 г., где-то в декабре месяце меня в месте с тетей Агриппиной и другими перевезли в товарном вагоне город Кричев Белоруссии. Лагерь был разделен где содержались, женщины с детьми и пожилые мужчины, в другой части военнопленные и евреи. Женщин гоняли на работу заготавливать торф, для отправке в Германию. Кормили лучше не вспоминать.

На территории лагеря, был крематорий. Рано утром видели как с трубы шол, черный дым сжигали людей. В 1944 г. где то в конце мая немцы стали производить отбор, то есть смотреть какое состояние здоровья: глаза, зубы, волосы. Так набрали где-то человек около 200 человек и с Белоруссии отправляли на Украину город Обухов. А нас готовили к отправке в Германию.

В ноябре месяце, помню было очень холодно на лагерь, где мы нахолись напали партизаны, уничтожили всю охрану и всех узников освободили и сказали уходите кто куда. Я хорошо помню как мы с тетей и еще одна семья женщина с двоими детьми пробирались через лес. Так мы попали в село Обуховка. Местные жители, отнеслись можно сказать радушно. Одна женщина поселила нас в пустой дом, жители села давали продукты, а также одежду. Прожили мы там до марта месяца, а в конце марта 1945 года вернулись в свое родное село Николаевку Брянской области. Стали возвращаться люди, на краю села была большая казарма для расположения фашистских оккупантов. Построена в земле нашими Советскими военными попавшими в плен к нацистам. Казарма была большая, длинная, и там жили люди, которые как и мы вернулись к своей родной земле. Вскоре люди стали болеть тифом, многие умерали, но нас с тетей эта болезнь миновала. Кто остался жив начали на своих пепелищах строить землянки, так начиналась по новому жизнь.

Я в 1945 г. осенью пошел в школу.

В 1946 г отец вернулся из армии и прожил до 1980 года.

В 1955 г. меня призвали в армию. В армии был 3года и 9 месяцев. После армии женился. Поступил в строительный техникум г. Владикавказ. С 3 курса перевелся в горнометолургический институт на строительный факультет, так же во Владикавказе. После окончания учебы, был направлен на работу в Чечню Наурский район винсовхоз Советской России. Тот период очень много строилось виноградосовхозов. В каждом селе, где были виноградники строились пункты — вин заводы. Так я попал в винсовхоз Советская Россия с Рубежное, где виноградников было 2 тысяче гектар. Строил дома и другие объекты.

В 1983г. меня с ЧеченИнгушвино перевели в Ставропольвино. В Хуторе Андреевском винсовхоз Солнечный планировалось строительство завода, изготовили всю документацию, отвели участок под строительство. Но вышел сухой закон так строительство винзавода не состоялось. Строили жилье, а так же другие объекты и одновременно расположенный винный пункт в селе Солдато-Александровское произвели капремонт, то есть сделали отличный винный завод современный цех розлива вин. Капитальные вино хранилища, административные здания, лабораторию и все необходимое для виноделия. В настоящий момент все стоит замороженное.

Хутор наш живет школа, детсад, дом культуры, спортивная площадка всё работает и все душу радует.